Два журналиста сидели на песке на пляже в своих костюмах и искали меня. Они не знали, как я выгляжу. У них была моя фотография, которую они держали в руке и на которую ссылались. Мы проходили мимо них по песку, а они смотрели на свою фотографию, щурились на нас, снова смотрели на фотографию, а потом решали, что я - это не я.

Появилась еще одна группа журналистов и попросила меня дать интервью. Я отказался.

Они сказали: "Очень хорошо для вас, очень хорошо для Бразилии". Они были очень настойчивы. Поскольку эта фраза "Очень хорошо для вас, очень хорошо для Бразилии" повторялась снова и снова и, похоже, полностью исчерпывала их английский, я отказался.

Они опубликовали интервью, совершенно не поговорив со мной. Они просто заполнили мои ответы так, как им хотелось. Появилась третья группа. Они казались довольно умными и уважительными, поэтому я, в конце концов, согласилась. Когда статья вышла, в ней говорилось, что Стивен - мой парень.

Чтобы добраться до нашего дома на берегу, нужно было сесть на паром из деревни. Паром целый день ходил от одного шаткого деревянного причала над стремительной водой к другому. Вместо этого мы со Стивеном арендовали две огромные байдарки, чтобы плавать туда и обратно. Не обычные каяки, а неуклюжие пластиковые лодки длиной двенадцать футов. Они были тяжелыми, и их было трудно нести.

Самый простой способ - взяться за конец каждой байдарки и попытаться проложить себе путь по узким улочкам. Деревня окружена высокой бетонной стеной, и мы никак не можем понять, как затащить каяки в воду. Местные жители смотрят, как мы напрягаемся с этими чудовищными разноцветными штуками, пока мы идем к тому месту, где, по нашему мнению, находится вода. Но когда мы доходим до конца улицы, бетонная стена высотой в десять футов отгораживает нас от воды. Приходится возвращаться назад. Местные жители, видя наши трудности, смотрят на нас с одинаковым отсутствующим выражением лица. Это заставляет нас смеяться. По какой-то причине, когда я несу что-то тяжелое вместе с другом, мне становится смешно, но нам пришлось пройти мимо этих парней, снова пьющих пиво, прислонившись к стене, и это было просто слишком глупо. Мы идем по другой улочке, которая ведет к шуму стремительной воды, но, хотя вода совсем рядом, плещется по ту сторону стены, нам преграждают путь.

Нам снова приходится проходить мимо них. Мои руки напрягаются под тяжестью, а смех, вырывающийся из груди, мешает дышать. Мы выбираем другой путь, но стена все еще остается. Я говорю Стивену, что не могу снова пройти мимо этих парней, и мы решаем водрузить каяки на вершину стены и толкнуть. Они падают в океан, и нам приходится быстро взбираться на десятифутовую стену и плыть за нашими каяками, которые уносит в устье реки.

Мы проплыли половину пути, но в этих нелепых байдарках почти невозможно грести в водовороте в центре. Там есть точка, где впадающий океан встречается с вытекающим из него устьем реки. Мы застряли на одном месте, гребем изо всех сил и не двигаемся. Мы плывем по течению и немного отклоняемся от берега, чтобы перебраться на другой берег. Выбравшись из засасывающего водоворота, мы наконец-то можем довести байдарки до дома. Через неделю, когда мы возвращаем байдарки, это оказывается еще сложнее. На то, чтобы пройти пятьдесят ярдов, уходит час. Мы вымотаны и не можем идти дальше. Но стоит на мгновение прекратить грести, и вас уносит в море. Требуется сверхчеловеческая концентрация и усилия, чтобы добраться до стены, которая находится в ста ярдах или около того от причала, и вернуть каяки. Мы добираемся до стены и держимся за нее изо всех сил. Перегруппировываем силы и перетаскиваем каяки через стену, причем большую часть работы выполняет Стивен. Когда мы возвращаем каяки, то узнаем, что за последний год в месте водоворота утонуло четырнадцать человек на лодках, причем некоторые из них были опытными лодочниками.

-

Не знаю, как это произошло, ведь никто не знал, каким рейсом я лечу из Ажуды обратно в Рио. Я и сам не знал, пока не сел на него. Маленький самолет так сильно боролся с ветром, что казалось, будто каяки и все остальное в Бразилии пошло назад. Когда мы приземлились в аэропорту, на асфальте возник хаотический вихрь фотоаппаратов, семьдесят фотографов, все они были там, чтобы сфотографировать меня, когда я выйду из самолета. По крайней мере, у меня есть загар.

Майлз Дэвис, который был самым крупным артистом на фестивале, где мы выступали, отменил выступление. По умолчанию меня провозгласили звездой огромной величины. Мой приезд - на первой полосе всех газет. В одной из статей указали мой отель и номер комнаты. Я не знаю, что из всего этого делать. Похоже, у бразильской прессы одна цель - свести меня с ума.

На первой полосе одной из газет, кажется, "Фолья де Сан-Паулу", размещена огромная фотография, на которой я выхожу из самолета. Крупными буквами я провозглашен музыкальным гением, великим актером и самым обаятельным и привлекательным мужчиной, приехавшим из Соединенных Штатов за многие годы.

Я нахожусь на первой полосе большинства газет, и большинство из них пестрят идиотскими заголовками: "САКС АППЕЛ ПРИБЫЛ!" или еще какой-нибудь ерундой, но всегда с броской фразой "Сакс АППЕЛ". В это же время в истории Джордж Буш принимает кандидатуру на пост президента США, Ирак празднует прекращение огня с Ираном, а Сеул готовится к открытию Олимпийских игр. Но для бразильской прессы важно, что "Sax Appeal прибыл, чтобы вскружить голову всем девушкам!".

Другая газета, возможно, O Estado de S. Paulo, видит, что Folha de S. Paulo любит меня, и, поскольку они должны не соглашаться со всем, что пишет их соперник, они решают, что я - мерзость. Они пишут: "Джон Лури очень темпераментный. Худой, его белая кожа выгорела под бразильским солнцем, он приехал, рассказывая всем, как он устал. Бедный ребенок. Ведет себя как француз перед сыром, который был не очень хорош".

Что я мог сделать, чтобы спровоцировать это? Я еще не давал интервью. Мы даже не играли, а меня уже презирают.

Они также ненавидят группу и делают такие вещи, как размещение фотографий Дуги Боуна, нашего барабанщика, на последней странице с подписью: "Эрик Санко, басист The Lounge Lizards, один из худших на фестивале".

Между тем, поскольку они опубликовали номер моего отеля и комнаты, я не могу выйти из номера, чтобы меня не окружили журналисты и